Я в Бангкоке теперь навсегда. Не вернусь я, мой друг, никогда!

Музыка: Musica de triste rebelacion (violin)
Стихи: Vitaly Gaviria

Просто попытка понять тех взрослых ребят старше 55-ти, которые еще цепляются за юность и пытаются найти ее в купленной тайской неге.  Я их и не одобряю, и не осуждаю, просто они есть. У них есть шестидесятилетние жены в Германии или Швейцарии, у них есть внуки где-то там же, но они здесь… ищут свою юность другого оттенка, но все же свою.

Я не хотел бы, чтоб и меня такие мысли настигли на закате моих дней. Может, и они не хотели – не знаю.

В общем, всем скверным женам на заметку: не жалить своих людей, иначе они накопят денег и поедут стихийными тайскими тайфунами туда, к любви другого оттенка, туда, на поиски юности… но без вас.

Любите друг друга!

***

6 утра — я в автобусе грязном
Между девушкой слишком заразной
И каким-то больным стариком.

Этим встретил меня город опасный,
Этим всем непонятно прекрасным
Он схватил весь мой разум и сон.

Может, сразу не надо кидаться
В его крепкие слишком объятия,
Может, буду и я облечён

В своих странно-ненужных идеях
В ощущениях этой вот девы,
Что стоит очень близко ко мне.

Ну а город трясёт мой автобус,
И плывем мы по улицам в пропасть,
И она не отводит свой взгляд.

Ну зачем же? Зачем же внезапно
Поступает так кровь к моим пальцам?
И мы с нею уже не враги.

Ну а этот, что сзади качает,
Тоже видимо все понимает
И его все, конечно же, злит.

Никому неохота наверно,
Чтоб жена оказалась не верной,
Ну а ей выбирать одного.
Одного — кто моложе, наверно,
И того — кто не очень-то верный
В своих спутанных мыслях и снах.

И автобус свой путь прекращая,
Оставляет чужие желанья
Одному неудобному мне.
Чтобы в призрачных гнездах Бангкока
Вспоминал те плетенья жестоко
И ее в том автобусном сне.

И обманывать будет и дальше
Этот город с обрывками фальши
В том районе с названьем «Ковбой».

Да, пожалуй, я здесь не останусь,
Мне чужда эта сырость, усталость,
Хриплый голос поющий одно:

Что в тех замках любви одряхлевшей
И меня кто-то ждет потерпевший
От усталости долгих ночей.

Ну а я вспоминаю автобус,
Приходящую изредка совесть
И ту девушку, что в меня влюблена.

Влюблена очень сильно наверно
И ведь ждет каждый раз, и как в первый
Очень любит меня, старика.

А автобус мой так и трясётся,
Эта дура снова сдается,
Строит глазки другому юнцу.

Кто же я в этой странной четверке?
Тот старик!? Или парень в футболке?
Может хуже, я вовсе – она,
И в другого совсем влюблена?

Или просто я дряхлый автобус,
Что по улицам города в пропасть
Их везет в столь не радостном сне.

В нем цепочка людей очень странных:
Эта дура, подменившая радость,

Или парня в спортивной футболке,
Что остался за кадром на плёнке,

Старика под автобусом дряблым
И ту девушку тоже за кадром,
Той, которой нету в том сне.

Этот запах бангкокского ада
И билета ведь нету обратно,
Чтобы вновь постучать в ее дверь.

Чтобы видеть глаза, что открылись,
Засияли и снова забылись.
И любили, любили, любили,
Как когда-то в далекой квартире.

Но, пожалуй, мне надо забыться
И проплыть чуть подальше по этому ситцу,
И смотреть на другой цвет волос,
И забыть о том времени грез.

О любви, что была так давно,
Ту красавицу — наше окно.

Все в пыли, все в пыли, все в пыли,
Имена, что когда-то любил,
И любовь, что когда-то открыл,
И огонь, что теперь затушил.

Обращаюсь, к соседке, что рядом,
И прошу я какого-то взгляда,
Ну конечно, здесь нет ни фига,
Не любить мне уже никогда.

Моя осень закончилась там
И Бангкоку себя я отдам,

Как еще сотню братьев из рая,
Что сбежали от края до края.
От обещанных крупных зарплат,
Зимних игр, кабацких тех драк,
От холодной зимы в регионах,
От стратегии по развитию клонов.

Разрываю я паспорт любимый,

Остаюсь на своей середине.
И автобус летит тихо в пропасть,
Этот поручень, чей-то визг, ее шепот,
Тихо каплей мы падаем сверху,
Город ангелов заполняем доверху.
Я в Бангкоке теперь навсегда,
Не вернусь я, мой друг, никогда!